Аморит, любовь моя. Возможное будущее России - Иван Державин

– Вопреки бытующему на Земле мнению ваша цивилизация недалеко ушла от варварской.

– Вам до нашей цивилизации, как до Аморита.

– Очень жаль, если человечество докатится до вашего прогресса. К счастью, у нашего капитализма имеются серьезные идеологические соперники. У вас они тоже обязательно появятся, если вы не хотите превратиться в навоз. Не у всех лишь одна ебля на уме и длинные елды. В жизни есть иные ценности повыше их.

– У нас тоже регулярно появлялись разные идеологи. Но эта самая ебля, к которой ты относишься с таким презрением, победила всё и вся. Во все времена у всех гуманоидов в конечном счете побеждали сладостные низменные инстинкты. Твоя страна, кстати, является ярким тому подтверждением. В России сейчас нравственно – моральные ценности социализма заменены безнравственностью и насилием. Разве не так?

– Это временное явление. Русский народ переживал и не такие напасти, преодолеет и эту.

– Не уверен. Мы всегда с особым интересом следили за судьбой России. Нам было интересно, сколько она продержится в своей духовной и нравственной чистоте. Если бы не советский период, то ее падение произошло бы на семьдесят лет раньше. Сейчас у вас уже все построено на сексе. В чем суть вашего капитализма? В стремлении иметь как можно больше денег и власти, а с ними, в конечном счете, красивых женщин. Все, как у нас. Возьми любого вашего олигарха или просто миллиардера. Сами уроды, а жены у всех у них либо модели, либо кинозвезды, на которых они променяли своих старых жен. Пока в среде вашей правящей верхушки и другой элиты властвуют главным образом деньги, которые являются критерием неравенства и превосходства над другими. Когда деньги будут у большинства из них, тогда и у них, появится культ длинной елды, о чем ты также упомянул с иронией. Ничем другим, когда все приблизительно равны, женщину ты не завоюешь. У вас уже сейчас члены удлиняют на десять сантиметров. Я сам видел рекламу. У нас когда-то начинали с пяти сантиметров, а сейчас запросто увеличивают в три и четыре раза. Лишь бы были деньги. За них все можно сделать. – Ябо изобразил пальцами мани-мани. – Но даже если твоя Россия и выкарабкается из сегодняшней нравственной катастрофы, в чем ты уверен, это будет уже не та Россия, а жалкая подражательница земной законодательнице безнравственности на Земле – Америке. В ней уже не осталось ничего русского, а без этого она не та Россия, являвшаяся когда-то примером для других не только на Земле, но и во всей вселенной.

– Рано ты ее хоронишь. Россия себя еще покажет. Во всяком случае, Аморитом она никогда не станет, пока основа в ней останется русской. А не русская Россия меня не интересует, пусть исчезает.

Ябо прервал меня сердито:

– Хватит трепаться! Что ты решил?

Я опять взвинтился.

– Что я могу решить? Отдать вам на растерзание ребенка? Для нас ребенок – святое, не то, что для вас – нелюдей.

– Язо с вами уже связывался?

– Еще нет. Да и как он свяжется, когда все здесь утыкано видеокамерами?

– Они для него не помеха. Договариваемся так. Как только он с вами вступит в контакт, внимательно его выслушайте и выразите с ним полное согласие. Он наверняка будет уверять, что вернет вас на Землю. Можете поинтересоваться, на чем он собирается это сделать. Интересно, что он ответит. Потом ты мне расскажешь, что он ответил и о чем вы договорились.

Держи карман шире, подумал я, а вслух проговорил:

– Нет вопроса. Все сделаю, как ты велишь.

– Значит, договорились. А что значит «Держи карман шире»? То же самое, что держать ушки на макушке?

– Приблизительно, а точнее «У меня всегда есть для тебя подарок, поэтому держи карман шире».

– Буду знать эту вашу поговорку. Я ее у вас ни разу не слышал и не читал. Рад, что мы договорились.

– Потом сразу на Землю? Верно?

– Нет вопроса. Держи карман шире.

Сразу после обеда, на который нам выделялось полчаса, прибежала запыхавшаяся Юно и затараторила, нет, запела. Ее нежный голосок можно было сравнить разве что с пением соловья или со звуком свирели.

– Не верьте Ябо. Он вас шантажирует дедушкой. Дедушка против того, чтобы отнимать у вас сына и вообще делать вам плохое. Оказывается, он видел вас вчера по телевизору. Ему понравилось, как вы нежно ласкали друг друга. Когда я рассказала ему, что видела вас живыми в клетке и как вы сидели, прижавшись друг к другу, он сказал, что и нам надо больше чувств. Я ему рассказала, что вы очень хотите улететь обратно на Землю. Он не возражает, но боится, что вы можете сюда вернуться и нас уничтожить, как утверждает Ябо.

– О чем они еще говорили

– С Ябо дедушка не говорил. У него был разговор с одним из бывших помощников Язо. Его зовут Яро.

– Передай дедушке, что он очень высокого мнения о наших космических возможностях. Мы вообще можем никогда не открыть Аморит, если я даже расскажу, что был на планете, где все ходят голыми и кроме секса ничем не занимаются. А где она находится, я не имею представления. Ни я, ни Нина в астрономии, как говорится ни бум-бум. Вот и будут наши астронавты искать планету с голыми гуманоидами. Смешно. Если даже они случайно и откроют именно Аморит, то нам потребуется несколько наших десятков лет, а, по-вашему не меньше века, чтобы прилететь сюда на одном единственном вселеннолете в составе самое большое пяти космонавтов. Да вы их сразу схватите и посадите в клетку, как нас, и они, как и мы, будут лишь мечтать поскорее вырваться отсюда на Землю. Так что успокой своего дедушку. Мы с Ниной забудем Аморит, как страшный сон, и никому о нем не расскажем. А про тебя, если ты с нами полетишь, что-нибудь придумаем, тем более что ты не сильно отличаешься от нас, людей. Очарованные твоей красотой, там поверят каждому твоему слову.

Юно зарделась и спросила, обнажив идеально ровные чуть розоватые зубки:

– Вы думаете, я способна повторить дедушке, что вы мне сейчас сказали? Вы очень высокого обо мне мнения. Вы лучше сами ему об этом скажите. Он хочет вас видеть у себя.

– Мы можем поехать прямо сейчас?

– Не прямо сейчас, а вечером. Дедушка себя плохо чувствует. Ему уже почти семьсот лет

Нина уточнила:

– По-нашему это чуть больше двухсот лет.

– Все равно не плохо. Он еще соображает? – спросил я Юно.

– Мне кажется, да. Разве что говорит уже плохо.

– Как же он руководит?

– У него много помощников.

– Ябо входит в их число?

– По-моему, нет. Он был помощником Язо.

– А Язо кем работал у дедушки?

– Я не знаю, но дедушка его очень любил.

– Язо был советником Президента по связям с другими планетами, – пояснила Нина. – С Президентом у него действительно были хорошие отношения. Как он мне рассказывал, Президент не возражал против его идеи начать новую жизнь. И разрешил ему летать на Землю.

– Один раз, когда Язо уже уволился, – вспомнила Юно, – дедушка сказал мне, что когда я подрасту, я тоже смогу присоединиться к Язо и найти там свое счастье.

– Тогда почему в таком случае он велел уничтожить Язо?

– Это не дедушка велел, – возразила Юно. – Он болел, когда Ябо прибежал с острова и рассказал тете, что Язо хочет захватить на Аморите власть и заставить всех работать и иметь семью. Как было у вас. Я забыла, как ваша страна тогда называлась. Но больше всех все были напуганы тем, что их заставят укорачивать елды и уменьшать лоханки. Больше всех испугалась тетя.

Нина опять вмешалась: Тетя, о которой говорит Юно, – младшая дочь Президента. Аморитом фактически правит она. Её зовут Юдо. Она знаменита тем, что у нее самая большая лоханка на Аморите. А мать Юно была старшей дочерью Президента. Она погибла в авиакатастрофе.

– Не погибла, а ее убила тетя, – поправила Юно.

– Язо тоже был в этом уверен. С матерью Юно у него были очень хорошие отношения, а с Юдо, можно сказать, враждебные.

– Расскажи, что было дальше, когда прибежал с острова Ябо и напугал всех, – попросил я Юно.

– Тетя созвала Сенат, который постановил уничтожить Язо и его людей. Когда это решение довели до дедушки, он хотел вначале поговорить с Язо, но ему сказали, что тот не хочет с ним говорить. Дедушка не поверил и направил на остров аморитянина. Но ему сказали, что Язо убил его, и поэтому всех на острове убили. Дедушка даже обрадовался, когда узнал, что Язо остался живой. Он до сих пор не верит, что тот хотел отнять у него власть, и все еще надеется с ним встретиться.

Что-то мне подспудно подсказало, что Юно говорила о Язо с особой симпатией. Я спросил у нее:

– Ты была лично знакома с Язо?

– Была, – еле слышно ответила она, потупив глаза.

– Он тебе нравился?

Вместо ответа она опустила ресницы.

– Дедушка об этом знает?

– Нет.

– Ну и зря. Может, все было бы сейчас по-другому.

– Насколько я знаю, – вмешалась Нина, – Язо не считал таких, как ты, не соответствующими стандартам женской красоты.